Марина Цветаева

Моим стихам, написанным так рано,
Что и не знала я, что я — поэт,
Сорвавшимся, как брызги из фонтана,
Как искры из ракет,
Ворвавшимся, как маленькие черти,
В святилище, где сон и фимиам,
Моим стихам о юности и смерти,
— Нечитанным стихам! —
Разбросанным в пыли по магазинам
(Где их никто не брал и не берет!),
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.

Прохожий

Идешь, на меня похожий,
Глаза устремляя вниз.
Я их опускала – тоже!
Прохожий, остановись!

Прочти – слепоты куриной
И маков набрав букет,
Что звали меня Мариной
И сколько мне было лет.

Не думай, что здесь – могила,
Что я появлюсь, грозя…
Я слишком сама любила
Смеяться, когда нельзя!

И кровь приливала к коже,
И кудри мои вились…
Я тоже была, прохожий!
Прохожий, остановись!

Сорви себе стебель дикий
И ягоду ему вслед, –
Кладбищенской земляники
Крупнее и слаще нет.

Но только не стой угрюмо,
Главу опустив на грудь.
Легко обо мне подумай,
Легко обо мне забудь.

Как луч тебя освещает!
Ты весь в золотой пыли…
– И пусть тебя не смущает
Мой голос из-под земли.

* * *

В огромном городе моем - ночь.

Из дома сонного иду - прочь

И люди думают: жена, дочь,-

А я запомнила одно: ночь.

Июльский ветер мне метет - путь,

И где-то музыка в окне - чуть.

Ах, нынче ветру до зари - дуть

Сквозь стенки тонкие груди - в грудь.

Есть черный тополь, и в окне - свет,

И звон на башне, и в руке - цвет,

И шаг вот этот - никому - вслед,

И тень вот эта, а меня - нет.

Огни - как нити золотых бус,

Ночного листика во рту - вкус.

Освободите от дневных уз,

Друзья, поймите, что я вам - снюсь.

* * *

В черном небе слова начертаны —

И ослепли глаза прекрасные...

И не страшно нам ложе смертное,

И не сладко нам ложе страстное.

В поте — пишущий, в поте — пашущий!

Нам знакомо иное рвение:

Легкий огнь, над кудрями пляшущий,—

Дуновение вдохновения!

* * *

Вскрыла жилы: неостановимо,

Невосстановимо хлещет жизнь.

Подставляйте миски и тарелки!

Всякая тарелка будет - мелкой,

Миска - плоской.

Через край - и мимо

В землю черную, питать тростник.

Невозвратно, неостановимо,

Невосстановимо хлещет стих.

* * *

Если душа родилась крылатой —

Что ей хоромы — и что ей хаты!

Что Чингис-Хан ей и что — Орда!

Два на миру у меня врага,

Два близнеца, неразрывно-слитых:

Голод голодных — и сытость сытых!

* * *

Знаю, умру на заре! На которой из двух,

Вместе с которой из двух - не решить по заказу!

Ах, если б можно, чтоб дважды мой факел потух!

Чтоб на вечерней заре и на утренней сразу!

Пляшущим шагом прошла по земле!- Неба дочь!

С полным передником роз!- Ни ростка не наруша!

Знаю, умру на заре!- Ястребиную ночь

Бог не пошлет по мою лебединую душу!

Нежной рукой отведя нецелованный крест,

В щедрое небо рванусь за последним приветом.

Прорезь зари - и ответной улыбки прорез...

- Я и в предсмертной икоте останусь поэтом!

* * *

Как правая и левая рука -

Твоя душа моей душе близка.

Мы смежны, блаженно и тепло,

Как правое и левое крыло.

Но вихрь встаёт - и бездна пролегла

От правого - до левого крыла!

* * *

Красною кистью

Рябина зажглась.

Падали листья.

Я родилась.

Спорили сотни

Колоколов.

День был субботний:

Иоанн Богослов.

Мне и доныне

Хочется грызть

Жаркой рябины

Горькую кисть.

Маяковскому

Превыше крестов и труб,

Крещенный в огне и дыме,

Архангел-тяжелоступ —

Здорово, в веках Владимир!

Он возчик, и он же конь,

Он прихоть, и он же право.

Вздохнул, поплевал в ладонь:

— Держись, ломовая слава!

Певец площадных чудес —

Здорово, гордец чумазый,

Что камнем — тяжеловес

Избрал, не прельстясь алмазом.

Здорово, булыжный гром!

Зевнул, козырнул — и снова

Оглоблей гребет — крылом

Архангела ломового.

* * *

Кто создан из камня, кто создан из глины,-

А я серебрюсь и сверкаю!

Мне дело - измена, мне имя - Марина,

Я - бренная пена морская.

Кто создан из глины, кто создан из плоти -

Тем гроб и нагробные плиты...

- В купели морской крещена - и в полете

Своем - непрестанно разбита!

Сквозь каждое сердце, сквозь каждые сети

Пробьется мое своеволье.

Меня - видишь кудри беспутные эти?-

Земною не сделаешь солью.

Дробясь о гранитные ваши колена,

Я с каждой волной - воскресаю!

Да здравствует пена - веселая пена -

Высокая пена морская!

* * *

Легкомыслие!- Милый грех,

Милый спутник и враг мой милый!

Ты в глаза мне вбрызнул смех,

и мазурку мне вбрызнул в жилы.

Научив не хранить кольца,-

с кем бы Жизнь меня ни венчала!

Начинать наугад с конца,

И кончать еще до начала.

Быть как стебель и быть как сталь

в жизни, где мы так мало можем...

- Шоколадом лечить печаль,

И смеяться в лицо прохожим!

* * *

Мне нравится, что вы больны не мной,

Мне нравится, что я больна не вами,

Что никогда тяжелый шар земной

Не уплывет под нашими ногами.

Мне нравится, что можно быть смешной -

Распущенной - и не играть словами,

И не краснеть удушливой волной,

Слегка соприкоснувшись рукавами.

Мне нравится еще, что вы при мне

Спокойно обнимаете другую,

Не прочите мне в адовом огне

Гореть за то, что я не вас целую.

Что имя нежное мое, мой нежный, не

Упоминаете ни днем, ни ночью - всуе...

Что никогда в церковной тишине

Не пропоют над нами: аллилуйя!

Спасибо вам и сердцем и рукой

За то, что вы меня - не зная сами! -

Так любите: за мой ночной покой,

За редкость встреч закатными часами,

За наши не-гулянья под луной,

За солнце, не у нас над головами,-

За то, что вы больны - увы! - не мной,

За то, что я больна - увы! - не вами!

Б. Пастернаку

Рас-стояние: версты, мили...

Нас рас-ставили, рас-садили,

Чтобы тихо себя вели

По двум разным концам земли.

Рас-стояние: версты, дали...

Нас расклеили, распаяли,

В две руки развели, распяв,

И не знали, что это - сплав

Вдохновений и сухожилий...

Не рассорили - рассорили,

Расслоили... Стена да ров.

Расселили нас, как орлов-

Заговорщиков: версты, дали...

Не расстроили - растеряли.

По трущобам земных широт

Рассовали нас, как сирот.

Который уж, ну который - март?!

Разбили нас - как колоду карт!

* * *

Солнце — одно, а шагает по всем городам.

Солнце — мое. Я его никому не отдам.

Ни на час, ни на луч, ни на взгляд.— Никому. Никогда!

Пусть погибают в бессменной ночи города!

В руки возьму!— Чтоб не смело вертеться в кругу!

Пусть себе руки, и губы, и сердце сожгу!

В вечную ночь пропадет,— погонюсь по следам...

Солнце мое! Я тебя никому не отдам!

* * *

Стихи растут, как звезды и как розы,

Как красота — ненужная в семье.

А на венцы и на апофеозы —

Один ответ: «Откуда мне сие?»

Мы спим — и вот, сквозь каменные плиты,

Небесный гость в четыре лепестка.

О мир, пойми! Певцом — во сне — открыты

Закон звезды и формула цветка.

* * *

Умирая, не скажу: была.

И не жаль, и не ищу виновных.

Есть на свете поважней дела

Страстных бурь и подвигов любовных.

Ты - крылом стучавший в эту грудь,

Молодой виновник вдохновенья -

Я тебе повелеваю: - будь!

Я - не выйду из повиновенья.

Только девочка

Я только девочка. Мой долг

До брачного венца

Не забывать, что всюду - волк

И помнить: я - овца.

Мечтать о замке золотом,

Качать, кружить, трясти

Сначала куклу, а потом

Не куклу, а почти.

В моей руке не быть мечу,

Не зазвенеть струне.

Я только девочка,- молчу.

Ах, если бы и мне

Взглянув на звезды знать, что там

И мне звезда зажглась

И улыбаться всем глазам,

Не опуская глаз!

* * *

В огромном городе моём — ночь.

Из дома сонного иду — прочь

И люди думают: жена, дочь,-

А я запомнила одно: ночь.

Июльский ветер мне метет — путь,

И где-то музыка в окне — чуть.

Ах, нынче ветру до зари — дуть

Сквозь стенки тонкие груди — в грудь.

Есть черный тополь, и в окне — свет,

И звон на башне, и в руке — цвет,

И шаг вот этот — никому — вслед,

И тень вот эта, а меня — нет.

Огни — как нити золотых бус,

Ночного листика во рту — вкус.

Освободите от дневных уз,

Друзья, поймите, что я вам — снюсь.

А.Блоку

Имя твое — птица в руке,

Имя твое — льдинка на языке.

Одно-единственное движенье губ.

Имя твое — пять букв.

Мячик, пойманный на лету,

Серебряный бубенец во рту.

Камень, кинутый в тихий пруд,

Всхлипнет так, как тебя зовут.

В легком щелканье ночных копыт

Громкое имя твое гремит.

И назовет его нам в висок

Звонко щелкающий курок.

Имя твое — ах, нельзя! —

Имя твое — поцелуй в глаза,

В нежную стужу недвижных век.

Имя твое — поцелуй в снег.

Ключевой, ледяной, голубой глоток…

С именем твоим — сон глубок.

* * *

Пригвождена к позорному столбу

Славянской совести старинной,

С змеею в сердце и с клеймом на лбу,

Я утверждаю, что — невинна.

Я утверждаю, что во мне покой

Причастницы перед причастьем.

Что не моя вина, что я с рукой

По площадям стою — за счастьем.

Пересмотрите все мое добро,

Скажите — или я ослепла?

Где золото мое? Где серебро?

В моей руке — лишь горстка пепла!

И это всё, что лестью и мольбой

Я выпросила у счастливых.

И это всё, что я возьму с собой

В край целований молчаливых.

Письменный стол

Мой письменный верный стол!

Спасибо за то, что шел

Со мною по всем путям.

Меня охранял — как шрам.

Мой письменный вьючный мул!

Спасибо, что ног не гнул

Под ношей, поклажу грез —

Спасибо — что нес и нес.

Строжайшее из зерцал!

Спасибо за то, что стал

— Соблазнам мирским порог —

Всем радостям поперек,

Всем низостям — наотрез!

Дубовый противовес

Льву ненависти, слону

Обиды — всему, всему.

Мой заживо смертный тес!

Спасибо, что рос и рос

Со мною, по мере дел

Настольных — большал, ширел,

Так ширился, до широт —

Таких, что, раскрывши рот,

Схватясь за столовый кант…

— Меня заливал, как штранд!

К себе пригвоздив чуть свет —

Спасибо за то, что — вслед

Срывался! На всех путях

Меня настигал, как шах —

Беглянку.

— Назад, на стул!

Спасибо за то, что блюл

И гнул. У невечных благ

Меня отбивал — как маг —

Сомнамбулу.

Битв рубцы,

Стол, выстроивший в столбцы

Горящие: жил багрец!

Деяний моих столбец!

Столп столпника, уст затвор —

Ты был мне престол, простор —

Тем был мне, что морю толп

Еврейских — горящий столп!

Так будь же благословен —

Лбом, локтем, узлом колен

Испытанный, — как пила

В грудь въевшийся — край стола!

* * *

Квиты: вами я объедена,

Мною — живописаны.

Вас положат — на обеденный,

А меня — на письменный.

Оттого что, йотой счастлива,

Яств иных не ведала.

Оттого что слишком часто вы,

Долго вы обедали.

Всяк на выбранном заранее —

<Много до рождения! — >

Месте своего деяния,

Своего радения:

Вы — с отрыжками, я — с книжками,

С трюфелем, я — с грифелем,

Вы — с оливками, я — с рифмами,

С пикулем, я — с дактилем.

В головах — свечами смертными

Спаржа толстоногая.

Полосатая десертная

Скатерть вам — дорогою!

Табачку пыхнём гаванского

Слева вам — и справа вам.

Полотняная голландская

Скатерть вам — да саваном!

А чтоб скатертью не тратиться —

В яму, место низкое,

Вытряхнут <вас всех со скатерти:>

С крошками, с огрызками.

Каплуном-то вместо голубя

— Порх! душа — при вскрытии.

А меня положат — голую:

Два крыла прикрытием.